Марина хлебникова спилась
Автор книги о разночинской прозе х годов «Книги горькой правды» Кстати Марина Хлебникова Ссылка. Джон - красавчик, в 75 лет зажигает будь здоров, и дети помогают, а их у него 6! Gorj Янв 3 , Капитан - четко.
Крокус Сити Холл: украинцы ликуют, американцы в шоке, — первые заявления в Сети 1. Терроризм Танцуйте»: организаторы соревнований по танцам в «Крокусе» отказались эвакуировать детей во время теракта 2. Терроризм вчера в Директор группы «Пикник» о стрельбе в «Крокусе», начавшейся перед их концертом 4. Я бухаю, спасибо террористам»: обезумевшие девушки высмеивают расстрел людей в «Крокусе» 5. Люди умирали семьями, обнимая детей: десятки тел обнаружили в туалете Крокус Сити Холла и на эвакуационной лестнице 7.
В МИРЕ В регионах. Волгоград Свет и связь внезапно пропали у жителей крупного микрорайона Воронежа 2. Воронеж вчера в Женщина ужаснулась от увиденного после распаковки яиц из «Магнита» в Воронеже 3.
В школах Ростовской области родители учащихся требуют ввести «дистанционку» 4. Таганрог вчера в Власти Ростова решили расчистить город от самостроев 5. Ростов-на-Дону вчера в Сообщения с угрозами поступили воронежским школам 6. Волгодонск вчера в И ещё человек, который пьёт, потом работать не может. А она всё время работает. И всё время на ногах. Живут они с дочкой в двухэтажной квартире на юго-западе Москвы. Это обычный спальный район, но им нравится, потому что там «как за городом».
Крис Кельми Автор легендарных хитов «Замыкая круг», «Ночное рандеву» и «Усталое такси» Крис Кельми сегодня больше известен своими скандальными выходками, чем творческими заслугами. За последние 8 лет его неоднократно задерживали за вождение в нетрезвом виде, лишали прав, сажали под арест.
Барби Многие уже и не вспомнят летнюю певицу Барби с хитом «Красишь ты ресницы», который гремел из телеящиков в начале х. Настоящее имя певицы — Марина Волкова. У Барби-Марины были все данные, чтобы остаться на сцене надолго, тем более что выступала она в остромодном на тот момент стиле хип-хоп. Но записав дебютный альбом, она резко пропала с экранов, и вскоре о ней позабыли.
Фразу "Смотри канал Знай обо всем и знай обо всем! Показываем интересные подборки: - что стало с актерами известных фильмов и сериалов спустя годы - конкурс Евровидение интересные факты, рейтинги, лучшие песни, худшие выступления - звезды до и после пластики и похудения - что стало с участниками Фабрики звезд - свадьбы звезд, разводы, дети звезд, беременные - новости шоу бизнеса и шокирующие подробности из жизни звезд Факты, сплетни, скандалы жизни мировых и отечественных знаменитостей шоу-бизнеса!
И надо было пройти ещё сколько-то шагов. Они крепко-крепко держали Даню, но в то же время делали вид, что он идёт сам. Сны очень волновали обэриутов. Они занимают важное место в их разговорах, записанных Леонидом Липавским; протоколированию и попытке истолкования снов посвящён текст самого Липавского, в котором тот самостоятельно подходит к фрейдистскому символизму 26 Липавский Л.
Исследование ужаса.
Обэриуты хорошо понимали связь между сном и подсознанием, сном и культурным воспитанием, сном и событиями предыдущего дня. В «Случаях» Хармса интересует и состояние сна, и его содержание. Одни герои хотят спать, но не могут уснуть: «Вот однажды Петраков хотел лечь спать, да лёг мимо кровати» «Случай с Петраковым» , «Ему хотелось спать, но, как только он закрывал глаза, желание спать моментально проходило» «Сон дразнит человека». У других уснуть всё же получается, но сны их не радуют: «Домой Андрей Андреевич пришёл очень злой и сразу лёг спать, но долго не мог заснуть, а когда заснул, то увидел сон: будто он потерял зубную щётку и чистит зубы каким-то подсвечником» «Потери».
Совершенно измучивают варианты одного и того же сна бедного Калугина в рассказе «Сон»:. Калугин проснулся, почесал рот и опять заснул, и опять увидел сон, будто он идёт мимо кустов, а в кустах притаился и сидит милиционер.
Калугин проснулся, подложил под голову газету, чтобы не мочить слюнями подушку, и опять заснул, и опять увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер. Калугин проснулся, переменил газету, лёг и заснул опять. Заснул и опять увидел сон, будто он идёт мимо кустов, а в кустах сидит милиционер. Тут Калугин проснулся и решил больше не спать, но моментально заснул и увидел сон, будто он сидит за милиционером, а мимо проходят кусты. В итоге мучительный сон продолжается четыре дня и четыре ночи, а на пятый день Калугин просыпается «таким тощим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам верёвочкой, чтобы они не сваливались».
Заканчивается рассказ «списанием» Калугина по непригодности: «Калугина сложили пополам и выкинули его как сор». Создаётся впечатление, что «сон дразнит человека» — стандартная формула сновидческого сюжета в «Случаях».
Гораздо чаще, чем о сне, Хармс говорит о бессоннице — образ которой в культурах разных народов сопровождает чувство тревоги, неуверенности в прочности мира 27 Parkes J. Issue Равно и бессонница, и сон выводят человека из равновесия: здесь полезно вспомнить формулу «некоторое равновесие с небольшой погрешностью», центральную в философии Друскина и повлиявшую на Хармса 28 Жаккар Ж.
Погрешностью называется тот зазор между «отрицательным» и «положительным», «тем» и «этим», благодаря которому, собственно, и существует мир удивительным образом это совпадает с современными представлениями физиков о небольшом превосходстве изначальной материи над антиматерией. Человек не в состоянии укрыться в этой «погрешности» ни во сне, ни в состоянии бессонницы. Он доходит до исступления, до безумия, меняется физически — и непрочность мира тут же даёт о себе знать, когда санитарная комиссия расправляется с Калугиным.
Сон — это возможность увидеть что-то иное, возможность оказаться в алогичном мире — в противовес вроде бы связному миру яви. Впрочем, у Хармса под сомнением всякая определённость и связность, и внутреннее зрение сна в этом смысле не отличается от «внешнего» зрения: даже в очках Семён Семёнович не желает верить, «что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак».
Согласно Анри Бергсону Анри Бергсон — — французский философ. Бергсон, в отличие от материалистов, видел в природе и человеке целенаправленное творческое начало, поиск новых целей и смыслов.
Жизнь, согласно его концепции, возможно познать не через рассудок, а при помощи интуиции. Среди ключевых трудов Бергсона — «Материя и память» , «Творческая эволюция» и «Два источника морали и религии» Его философия сильно повлияла на поэзию и литературу, в том числе и в России.
В году Бергсону дали Нобелевскую премию по литературе. Умер философ в оккупированном Париже от пневмонии. Мы не видим вещь, мы видим лишь её абрис — остальное дорисовывает наша память» 29 Ямпольский М.
Эта мысль была явно симпатична Хармсу см. Но весь мир был недоступен моему взгляду, и я видел только части мира»; «Мир летит к нам в рот в виде отдельных кусочков: камня, смолы, стекла, железа, дерева и т.
В этом смысле, скажем, фрейдистское истолкование снов Калугина нерелевантно: проходит милиционер мимо кустов или кусты мимо милиционера, не так важно.
От перемены мест слагаемых сумма не меняется — да и суммы-то никакой нет: есть только калейдоскопический морок, не собирающийся в целое. Перечислим все имена и фамилии, встречающиеся в «Случаях», помимо имён реальных людей Пушкин, Гоголь, Жуковский, Сусанин, Глинка и, возможно, «псевдоисторические» Захарьин и Петрушевский из «Анекдотов из жизни Пушкина» :.
Часть этих имён и фамилий — самые простые. Чаще всего повторяются «элементарные» русские фамилии — Петров плюс её вариации — Петраков и Петраков-Горбунов и Макаров. В мире Хармса такие фамилии — знак безликости до степени взаимозаменяемости: например, в неправильном «Камаров» легко увидеть анаграмматически перестроенное «Макаров», а в одном из не входящих в «Случаи» рассказов Ивана Яковлевича Григорьева за особый подвиг переименовывают в Ивана Яковлевича Антонова.
Впрочем, и более необычные фамилии, такие как Петерсен или Тикатеев, не играют какой-то сверхважной роли. По мнению Михаила Ямпольского, «у Хармса фигурируют как «заурядные», так и необычные имена, но последние никогда не индивидуализируют героев, вроде гоголевских, по выражению Белого, «звуковых монстров» 30 Ямпольский М.
Это замечание можно скорректировать: имя боярина Ковшегуба пародийно отсылает к изображаемой исторической эпохе, «Ваня Рублёв», сообщающий композитору, кто он такой есть, возможно, связан с иконописцем Андреем Рублёвым, грубые крестьяне Тимофей и Харитон названы нарочито «народными» именами, которые когда-то носили благородные греки.
Я вынул из головы шар. Вернёмся к «простым» именам и фамилиям. Скажем, в «Охотниках» действует человек по фамилии Окнов — на вид это такая же фамилия, как Стрючков и Мотыльков, но в ней есть что-то ощутимо неправильное: от слова «окно» в русской ономастике Раздел языкознания, изучающий имена собственные.
В более узком смысле — имена собственные различных типов географические названия, имена людей, названия водных объектов, клички животных и другое. Можно было бы предположить, что для Хармса фамилия — нулевой, стёртый знак, просто обозначение, причём недостаточное для идентификации. Взять, например, рассказ «Столяр Кушаков», герой которого несколько раз падает на улице, заклеивает себе лицо пластырем, а потом его не узнают дома и не пускают в квартиру, хотя он называет свою фамилию: «Кушаков, хотя и сохраняет имя, перестаёт быть Кушаковым» 31 Ямпольский М.
В очень похожем на «Столяра Кушакова» рассказе «Пять шишек» герой по фамилии Кузнецов, на которого один за другим падают кирпичи, не может вспомнить, как же его зовут: Василий Петухов? Николай Сапогов? Пантелей Рысаков? Итак, фамилия — неверный знак. Чтобы избавиться от него, нужно усилие например, сменить фамилию Ювачёв на выдуманную Хармс. Окно у Хармса — важный символ, граница двух миров; из окна можно увидеть звезду, из окна можно выпасть «Вываливающиеся старухи» , а можно следить за чужим падением «Упадание».
И неслучайно, что Окнов оказывается самым жестоким из охотников, калечащим своего друга Козлова. Что касается имён, то в «Случаях» прослеживается привязанность Хармса к полному именованию — как в литературе, так и в частной жизни: в письмах, беседах, дневниках он называет по имени-отчеству не только друзей, но и женщин, в которых влюблён Клавдия Васильевна, Алиса Ивановна. Такая церемонность была принята в кругу обэриутов и согласовывалась с характером Хармса.
Мемуаристы отмечали его безукоризненную воспитанность, которая уживалась с крайней эксцентричностью. В перевёрнутом мире «Случаев», однако, церемонность контрастирует с поведением героев, а частое у Хармса удвоение подчёркивает условность имени. Точно так же, как Макаровы и Крыловы, Андреи Андреевичи, Семены Семёновичи и Алексеи Алексеевичи впадают в бешенство, не могут разобраться в происходящем «Семён Семёнович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом» и нелепо умирают.
В «Случаях» есть два текста, связанных с Пушкиным: сценка «Пушкин и Гоголь», в которой Пушкин с Гоголем постоянно падают и спотыкаются друг о друга «Вот чёрт! Никак об Гоголя! Отдохнуть не дадут. Никак об Пушкина спотыкнулся! У Пушкина было четыре сына и все идиоты. Один не умел даже сидеть на стуле и всё время падал. Пушкин-то и сам довольно плохо сидел на стуле. Бывало, сплошная умора: сидят они за столом; на одном конце Пушкин всё время падает со стула, а на другом конце — его сын.
Просто хоть святых вон выноси!
Стихи Пушкина Хармс очень любил, выше него ставя в русской литературе разве что Гоголя «Да и все люди по сравнению с Пушкиным пузыри, только по сравнению с Гоголем Пушкин сам пузырь». Поэтому «непочтительные» тексты о Пушкине и Гоголе — не признак неприязни к ним самим или их текстам такую неприязнь он испытывал ко Льву Толстому , а внутренняя фронда по отношению к культу классиков, к славословиям: «Хармс совершенно не выносил пафоса с разговорами о величии» 32 Кобринский А.
В году с огромной помпой отмечался странный юбилей — летие смерти Пушкина. Пушкинские торжества как бы примиряли русскую классику XIX века с соцреалистическим каноном и, можно сказать, карнавально оттеняли ужас Террора в то время существовал анекдот: «Если бы товарищ Пушкин жил в XX веке, он бы всё равно умер в м году».
Хармсу, у которого этот юбилей должен был вызывать отвращение, пришлось сочинить о Пушкине детский рассказ для журнала «Чиж» — настолько «казённый», что он был опубликован без подписи.
Ставились пушкинские произведения, выпускались книги, массово продавались сувениры — примерно такие же, как сто лет спустя, в м. Юбилейная пошлость была лишь одной стороной медали — была и другая: конец XIX — начало XX века — это время становления подлинно научной пушкинистики, время, когда работают такие выдающиеся филологи, как Михаил Гершензон Михаил Осипович Гершензон — — литературовед, публицист.
Писал рецензии для «Русских ведомостей», «Русской молвы», «Биржевых ведомостей», был редактором литературного отдела «Вестника Европы», «Критического обозрения», «Научного слова». В году инициировал издание сборника «Вехи» и выступил автором вступительного слова к нему. Наиболее известны литературоведческие работы Гершензона о Пушкине, Тургеневе и Чаадаеве. Преподавал в Санкт-Петербургском затем Петроградском университете. С года был директором Российской книжной палаты. Написал множество трудов по истории русской литературы.
Был редактором раздела истории русской литературы словаря Брокгауза и Эфрона. Работал в Канцелярии Конференции Императорской Академии наук, занимался организацией юбилейной пушкинской выставки. Стал одним из создателей Пушкинского Дома, занимался формированием его основного фонда, с го по й был его директором. Модзалевский — один из крупнейших пушкинистов: составил подробное описание библиотеки Пушкина и занимался её приобретением для Пушкинского Дома, работал над академическим изданием переписки Пушкина и комментариями к ней, написал более филологических и историко-биографических статей.
Автор работ об Александре Пушкине, за книгу «Труды и дни Пушкина» получил премию Пушкинского лицейского общества. В году его арестовали по обвинению в контрреволюционной агитации и скупке музейных ценностей, но оправдали. Лернеру, в частности, принадлежит статья «Курил ли Пушкин? Но для Хармса который, кстати, сам курил трубку подобные анекдоты, показывавшие классика с непарадной, неожиданной стороны, были ценны как материал.
Разумеется, анекдоты о Пушкине существовали и до Хармса: например, пушкинские остроты, передававшиеся из уст в уста на протяжении почти сотни лет, были собраны в популярной книге Льва Модзалевского Лев Борисович Модзалевский — — литературовед. Сын известного пушкиниста Бориса Модзалевского и внук педагога Льва Модзалевского. Занимался научным описанием рукописей Пушкина и Ломоносова, составлял комментарии к письмам Пушкина — годов и письмам Ломоносова.
Погиб, выпав из поезда Ленинград — Москва при невыясненных обстоятельствах. Специалист по истории декабристов, пушкинист, был секретарём редакции полного академического собрания сочинений Пушкина. Погиб в результате несчастного случая. Ещё одна знаменитая книга х — «Пушкин в жизни» Викентия Вересаева Викентий Викентьевич Вересаев — — врач, писатель, литературовед. Работал ординатором в больнице, увлекался легальным марксизмом. Служил врачом в Русско-японской и Первой мировой войне.
Получил известность благодаря публикации документально-художественной повести «Записки врача». Автор романов, повестей, драм, сборников рассказов. Написал книги «Пушкин в жизни», «Гоголь в жизни», «Живая жизнь. О Достоевском и Толстом». По одной версии, Хармс боролся именно с вересаевским мифом о Пушкине — не с бронзовым истуканом сталинизма, а с интеллигентской попыткой представить «Пушкина-человека» 33 Горбушин С.
К тому же раннесоветскому времени относятся бытовые разговоры, в которых Пушкину предлагается оплачивать коммунальные услуги «Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил? А в начале х, после нового открытия обэриутов, в самиздате стали распространяться анекдоты не только о Пушкине, но ещё и о Лермонтове, Толстом, Достоевском, Тургеневе и других классиках.
Эти тексты под общим заглавием «Весёлые ребята», действительно напоминавшие семь анекдотов из «Случаев», стали приписывать Хармсу, и часто до сих пор можно встретить утверждение, что их сочинил Хармс. Шёл Пушкин по Тверскому бульвару и увидел Чернышевского. Подкрался и идёт сзади. Мимо идущие литераторы кланяются Пушкину, а Чернышевский думает — ему; радуется. Достоевский прошёл — поклонился, Помяловский, Григорович — поклон, Гоголь прошёл — засмеялся и ручкой сделал привет — тоже приятно, Тургенев — реверанс.
Потом Пушкин ушёл к Вяземскому чай пить. А тут навстречу Толстой, молодой ещё был, без бороды, в эполетах. И не посмотрел даже. Чернышевский потом писал в дневнике: «Все писатили харошии, а Толстой — хамм. Патамушто граф». На самом деле авторы этих анекдотов — сотрудничавшие с детским журналом «Пионер» Литературно-художественный журнал для школьников, издающийся в Москве с года.
Последний сделал к анекдотам иллюстрации, ставшие каноническими, — хотя в постсоветское время выходил сборник «Хармсиада» с другими иллюстрациями: здесь вместе с анекдотами Доброхотовой-Майковой и Пятницкого опубликованы и оригинальные тексты Хармса.
Но именно Доброхотовой-Майковой и Пятницкому принадлежат ушедшие в народ формулировки: «Лев Толстой очень любил детей», «Фёдор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное» и про трусливого Тургенева — «в ту же ночь уехал в Баден-Баден». Рассказ «Исторический эпизод», посвящённый младшему другу Хармса с типично хармсовской фамилией — писателю Всеволоду Петрову Всеволод Николаевич Петров — — писатель, искусствовед.
Работал в Русском музее, был учеником искусствоведа Николая Пунина мужа Ахматовой. В году был уволен во время кампании по борьбе с космополитизмом. Автор множества статей и книг о художниках. В году написал повесть «Турдейская Манон Леско», которая была впервые опубликована только в м.
С одной стороны, это предельно связный текст, полный характерных для Хармса гэгов и анахронизмов: «Иван Иванович Сусанин то самое историческое лицо, которое положило свою жизнь за царя и впоследствии было воспето оперой Глинки зашёл однажды в русскую харчевню и, сев за стол, потребовал себе антрекот. Хозяин зажмурил глаза и, размахнувшись, со всего маху звезданул Сусанина по уху. Патриот Сусанин рухнул на землю и замер. Сам ты мяфа! С другой стороны, нигде больше в «Случаях» Хармс так откровенно не прибегает к стилизации и пародии.
Поводом для написания рассказа стало возобновление оперы Глинки «Жизнь за царя» — с новым либретто Сергея Городецкого Сергей Митрофанович Городецкий — — поэт, переводчик. Во второй половине х годов был близок к символистам: посещал «среды» Вячеслава Иванова, печатался в журнале «Пробуждение». В году совместно с Николаем Гумилёвым организовал «Цех поэтов» и стал одним из основателей акмеизма. Участвовал в Первой мировой войне, работал санитаром в лагере для больных тифом.
После революции Городецкий работал завлитом в Театре революции, в газете «Известия». Переводил зарубежную поэзию и оперные либретто.
В году выпустил автобиографический очерк «Мой путь». Классическая и бравурная опера с ура-патриотическим текстом была ответом на последние всплески музыкального неофициоза, — например, оперы Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» , официально припечатанной с формулировкой «Сумбур вместо музыки». Я буду задыхаться, но крышку сундука всё равно не открою.
Постепенно я буду умирать. Я увижу борьбу жизни и смерти. Хармс наверняка был знаком и с экспериментами Юрия Тынянова, который при изложении исторических сюжетов смещал акцент на частную жизнь, на анекдот «Подпоручик Киже», «Малолетний Витушишников».
Хармсовский рассказ о Сусанине не заканчивается неожиданным пуантом, но вполне анекдотичен в сниженных деталях: «Ворота, по счастью, были открыты, и патриот Иван Сусанин, извиваясь по земле как червь, пополз по направлению к Елдыриной слободе». Вдобавок Хармс даёт Сусанину отчество Иванович реальное отчество Сусанина неизвестно, по некоторым преданиям — Осипович — превращая его, таким образом, в типичного своего персонажа. При этом Глинка был в числе любимых композиторов Хармса по свидетельству того же Петрова, он был занесён в висевший в хармсовской квартире «Список людей, особенно уважаемых в этом доме» 34 Петров В.
Травестирование оперы Глинки, таким образом, — из того же разряда, что травестирование биографии Пушкина: Хармса раздражают не сами композитор и поэт, а их официозное превознесение в Советском Союзе. Попытки выделить такую структуру, обнаружить в «Случаях» сквозные мотивы делались в нескольких работах 35 см. Можно заметить, что некоторые тексты образуют пары: «Пушкин и Гоголь» — «Анекдоты из жизни Пушкина», «Случай с Петраковым» — «Сон дразнит человека» мотив бессонницы , «Случаи» — «Начало очень хорошего летнего дня» перечисление нелепых событий и вывод о «хорошести» этих событий или изображённых людей.
Сергей Горбушин и Евгений Обухов предлагают считать центральным текстом цикла рассказ «Молодой человек, удививший сторожа» действительно находящийся почти в центре сборника — под номером Его герой, спрашивающий у сторожа, как пройти на небо, а потом вдруг исчезающий «Сторож понюхал воздух.
В воздухе пахло жжёными перьями» , знаменует возможность выхода за пределы выморочного мира «Случаев» — то самое чудо, которое занимало такое важное место в этике и эстетике Хармса. Возможно, именно этот рассказ имела в виду познакомившаяся с Хармсом в м Анна Ахматова, говоря, что ему удавалась «проза двадцатого века»: «когда описывают, скажем, как герой вышел на улицу и вдруг полетел по воздуху.
Ни у кого он не летит, а у Хармса летит» — отзыв тем более знаменательный, что из всех «Случаев» этот рассказ — наиболее классичный по письму, по сбалансированности сюжета. Сама идея структуры, композиции, казалось бы, противоречит алогичности и раздробленности мира «Случаев». Но вспомним, что в рассказе «Сонет» обнаруживается форма сонета, а Кошкина убивает созвучный ему Машкин: Хармса, который и как поэт не мог стать чистым заумником, всегда завораживали математические соответствия.
В «Случаях» 30 текстов, разнообразных по форме, но перекликающихся по содержанию, и, возможно, их количество — говорящее. Известно, что Хармс выбросил из цикла й рассказ «Происшествие на улице», — может быть, затем, чтобы число рассказов не было простым.
Тридцать кратно шести, а шестёрка в нумерологии Хармса обладала особой значимостью: с одной стороны, это число казалось ему несчастливым Алиса Порет вспоминала, что Хармс выходил из трамвая, если на билете была цифра 6 , с другой — в структуре таких текстов, как «Вываливающиеся старухи», «Охотники», «Оптический обман», шестёрка играет роль некоего предела , ограничителя набора персонажей или событий. Марк Липовецкий посвятил целый раздел большой статьи о «Случаях» поиску их отличий от других хармсовских текстов 36 Липовецкий М.
Он полагает, что в большинстве случаев действие происходит «без каких-либо знаков времени» и пространства: «в буквальной степени нигде — в пространстве чистого письма»; кроме того, в цикле почти нет повествования от первого лица, к которому в других текстах Хармс прибегает часто.
Из этого литературовед делает вывод: «Случаи» — цикл, посвящённый самому письму, возможностям литературы, своего рода испытательный полигон Липовецкий употребляет термины «метапроза» и «аллегория письма». Возможно, это действительно ответ на вопрос «Почему Хармс выделил эти тексты в отдельный цикл?
В составе «Случаев» можно было бы представить и другие рассказы и сценки Хармса; не исключено, впрочем, что писатель выбрал те тексты, которые считал у себя лучшими. Больше того, нет чёткой границы между «взрослым» и «детским» у Хармса. Пожалуй, можно говорить об «общеобэриутской» поэтике детских текстов Хармса, Олейникова, Введенского — эффектном описании действий, нагромождении комических ситуаций, абсурдизме, перечислении.
Разумеется, в этих текстах была доля правильной идеологичности, которая в неподцензурные тексты обэриутов не проникала. Кроме того, обэриуты по-разному инвестировали себя в детскую литературу.
Поклонники Введенского без труда соглашаются, что в детской поэзии он откровенно халтурил, и сегодня его детские тексты переиздаются скорее в порядке литературных памятников хотя есть и исключения , в то время как детские стихи и рассказы Хармса признаются шедеврами: они и сегодня знакомы миллионам детей.
Известно, что дети обожали выступления Хармса; при этом известна и его парадоксальная нелюбовь к детям «Травить детей — это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать? О чём эта книга? Когда она написана? Как она написана? По большей части прозой, иногда в драматической форме и в одном уникальном случае — в стихотворно-драматической: П е т р о в: Эй, Камаров! Давай ловить комаров!
Он называется так потому, что действительно в хармсовской «Голубой тетради» был записан десятым, но читатель, вообще говоря, знать таких вещей не обязан: в результате, ожидая прочесть рассказ о какой-то тетради, он сталкивается с текстом о человеке, про которого ровным счётом ничего нельзя сказать: Жил один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей.
Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было. Уж лучше мы о нём не будем больше говорить. Что на неё повлияло? Говорит: — Заштраховался, да не крепко» , явно родственны «Случаям» и другим рассказам Хармса, например «Кассирше»: Нашла Маша гриб, сорвала его и понесла на рынок.
А заведующий увидел Машу и говорит: — Что это у тебя в руках? А Маша говорит: — Гриб. Заведующий говорит: — Ишь какая бойкая! Хочешь, я тебя на место устрою? Маша говорит: — А не устроишь. Заведующий говорит: — А вот устрою!
Как она была опубликована? Как её приняли? Что было дальше? Почему «Случаи» такие короткие? Собственно, название циклу дал одноимённый рассказ, в котором Хармс даёт такую последовательность событий: Однажды Орлов объелся толчёным горохом и умер. Хорошие люди и не умеют поставить себя на твёрдую ногу.
Вот, собственно, и всё.
Почему с людьми в «Случаях» происходят такие ужасные вещи? Почему герои «Случаев» всё время ссорятся? Папа просил передать вам всем, что театр закрывается. Даниил Хармс Но эту уверенность в математической телесности сам же Хармс постоянно подвергает сомнению. Можно ли увидеть в них намёки на репрессии?
Одним из главных примеров считается стихотворение «Из дома вышел человек…» : Из дома вышел человек С дубинкой и мешком И в дальний путь, И в дальний путь Отправился пешком. Наконец, в рассказе года «Помеха» визит «человека в чёрном пальто» прерывает любовные игры героев: Ирина сказала: — Зачем вы встали на колени? Пронин поцеловал её ногу чуть повыше чулка и сказал: — Вот зачем. Низшие чины встали около двери, а человек в чёрном пальто подошёл к Ирине Мазер и сказал: — Ваша фамилия?
Пронин сказал: — Моя фамилия Пронин. Пронин сел. Человек в чёрном пальто не ответил. Ирина молча надела свою шубку. Вот как его арест описывала его жена Марина Малич — этот рассказ о подлинных событиях, в чём-то совпадая с «Помехой», перекрывает её ужас: Мы выглянули в окно.
Внизу стоял автомобиль. И у нас не было сомнений, что это за ним.
