Что делать мужу когда у жены начались схватки, Как вы сообщили мужу о начале родов? — 25 ответов | форум Babyblog
Ходили вместе на занятия по совместным родам. Мне туда кааак плеснули жидкость какую-то еще как почувствовала. Я считаю это бредом. Горели только маленькие фонарики.
Когда ребенок лежит на груди — это действительно неописуемое состояние радости. Такой маленький и беззащитный. Когда я к ним готовилась, я смотрела фильмы про роды, читала. А там все описывалось до момента, когда ребенок выходит из мамы. И ведь никто же не предупредил, что плаценту тоже рожать нужно! А это так же больно, как и сами роды. В общем, как все это закончилось, я засела за телефон — отправлять всем смски.
И, боже, я так рада, что тогда не было интернета…. А на счет отношений — мы всегда были очень дружными, и после этого стали еще дружнее. Развелись мы точно не по этой причине — просто так получилось. Но мы остались лучшими друзьями. Праздники вместе отмечаем, в гости ходим друг к другу. До сих пор друг друга очень уважаем и любим, но уже как друзья. Самое тяжелое — это быть с женой в предродовой.
В родильной родила — и все. Другое дело быть с ней, когда начинают усиливаться схватки. К капризам в предродовой я нормально относился, потому что в принципе привык. Я сам по себе спокойный человек.
Когда ты понимаешь, что это твоя кровь рождается, становишься более внимательным, и там уже любой каприз кажется ничем. До родов мы даже не разговаривали на эту тему. Нам важно было, чтобы наш малыш просто был здоров.
Я понял, что я просто необходим ей там, уже во время родов. Когда я услышал крик сына, я заплакал. Она не плакала, а я плакал. Когда начались роды, я привез её в больницу, потом отвел в предродовую комнату, и часа четыре она там промучилась.
Сначала я ей сказал, что в родовую я не пойду — я тогда сильно устал. Потом прибегает врач, говорит: «Ты там нужен! Да, я наехал на нее, руку под голову положил, другой за ногу взял, кричал ей: «Давай, приди в себя! Дальше она слушала только меня. Тогда мы осознали, что с рождением ребенка мы расширили свой круг доверия. Я не был в предобморочном состоянии — я всегда ставлю перед собой цели и держусь, отбрасывая все вокруг. Потом, когда я услышал крик сына, я заплакал.
Как только малыш родился, я вышел из родильной, заведующая поздравляла меня, но я просто сказал, что больше туда не пойду. Тогда еще подумал: «Как же женщина согрешила так, что Бог её так наказал этими болями». А потом уже в палате мне одна акушерка высказывала: «Она меня пнула! До сих пор не понимаю отцов, которые отказывают женам в совместных родах. Вот, к примеру, поехали они куда-то — и у нее вдруг начались роды. Он что, их не примет?
Бросит жену вот так? Советовать другим участвовать в партнёрских родах — да, конечно, я это делаю. Но мы оба крышанутые, это надо учитывать прежде всего. У нас в семье так принято, что мы не разделяем обязанности: вот ты это делаешь, я — то.
Вот, к примеру, он ставит чай и идет в ванную, я просто иду и выключаю чайник, когда он закипит. Так же было и там. Спустя девять лет я могу спокойно говорить, что у меня в тот момент было естественное природное состояние, при котором ты забываешь про какие-то договоренности, условности и нормативы.
И если до этого мы просто смеялись «Мы пойдем вместе, пойдем вместе? В минуты передышек я требовала вызвать министра здравоохранения — хотела высказать, что так не принято, что нужно уважать права больного человека. В родильной комнате был просто ад. Сплошные боли. В этот момент я напрочь забыла, что в первую очередь нужно заботиться о ребенке. Если бы не наш папа, я бы, наверное, на справилась бы с этой ношей.
У меня очень низкий болевой порог, и в потоках боли я действительно забыла про малыша — как он там, в родовых путях. Тут действительно нужен был папа, потому что он, в случае совсем неадеквата, может принять меры, позвонить, куда нужно, поговорить с врачом, меня успокоить.
А было очень больно. В минуты передышек я требовала вызвать министра здравоохранения — хотела высказать, что так не принято, что нужно уважать права больного человека, что надо обезболивать, что нужно делать кесарево.
Я напрочь забыла, что в первую очередь нужно заботиться о ребенке. Самая главная фишка — как вести себя дальше. То есть, в интернете я все посмотрела, как вести себя до, а как вести себя в родильной комнате? Меня возмутило, что меня вынуждали лечь на этот стул. Может, я хочу родить сидя, стоя, лежа? Это привело к тому, что я начала с ними драться и действительно кого-то пнула.
Потом я услышала Марата, я слышала только его, я доверяла только ему. До этого в предродовой он водил меня за руку, подводил к окну, пытался покормить. Он руководил всем процессом. Я думаю, это самое большое испытание для двух людей, которые приняли решение быть вместе. То есть, была абсолютная степень доверия к папе.
Несмотря на то, что я там сама пыталась паниковать и что-то организовать, была внутренняя настройка, что мы как единый организм. И сложно представить организм, который не слушает свою правую руку — и я его слушала. Он одновременно был мною, был другом, был тренером и братом.
Всего наши роды продлились 12 часов, сами роды — около 30 минут. Это был, конечно, ад. Но, когда мне на грудь положили сына — орущего и страшно голодного — это было что-то. Он сразу начал просить грудь, присасываться.
Но тогда у меня еще не было молока, оно появилось позже. А я на него смотрела, почему-то вспомнила рассказ одного из моих старших. Когда он родился, его принесли к маме, и она начала считать: на месте ли глаза, все ли пальцы, ушки. И я тоже стала считать. Боль долго не отпускала. Но, когда малыш лежал на мне, количество эндорфинов зашкаливало так, что я не почувствовала даже, как на мне разрывы зашивали.
Это всё я начала чувствовать на второй день. Я часто шучу, что у нас папа рожал. Потому что это абсолютная правда. Он настолько все забрал себе и разделил. Есть понятие разделяй и властвуй, а он разделил и полюбил. Мне кажется, что у нас какой-то маленький космос, который родил еще одну вселенную. И все-таки мы бы не советовали участвовать в партнёрских родах. Когда мы кому-то это предлагаем, мы им говорим: «Да окей, давайте, становитесь белыми воронами.
Потому что общество не привыкло к этому». Редактор: Дмитрий Мотинов. Facebook Instagram Mail Twitter Youtube. Ваше имя пользователя. Ваш пароль. Забыли пароль? Ваш адрес электронной почты. KG — Новости Кыргызстана. Рустем и Анна Ильясовы: «Поддерживать друг друга где угодно».
Равиль и Лианора Бицаровы: «И в горе, и в радости». Екатерина Иванова и Михаил Левантовский: «С этим человеком можно пойти на все». И, боже, я так рада, что тогда не было интернета… А на счет отношений — мы всегда были очень дружными, и после этого стали еще дружнее.
Гуля Алмамбетова и Марат Усупов. Акылбек Жапаров: «Мы готовы строить садики, но не заставляйте нас кормить детей». Депутатка Нарматова раскритиковала партнерские роды. В Минздраве ответили, что их не проводят с пандемии. Иссык-Куль: В областном роддоме младенцу при рождении сломали ключицу. Минздрав начал расследование.
Когда ребенок родился, мне положили его на живот всего на секунду, потом унесли. Сразу перерезали пуповину, несмотря на мою просьбу дождаться, пока она отпульсирует поздний зажим пуповины может предотвращать желозодефицитную анемию у новорожденных. Акушерка выдернула из меня плаценту, не подождав даже положенное по протоколу время плацента выходит вскоре после ребенка, выдергивать ее чревато осложнениями.
Пока я отходила от наркоза в ледяном помещении, моего ребенка накормили смесью без моего разрешения. К тому же потеряли мои документы, которые привез муж.
Сейчас я восстанавливаю тело и душу. Я бы родила еще, но боюсь. А на нормальные, человеческие, платные роды у нас нет денег.
Наше правительство стимулирует рождаемость финансами — это прекрасно, но систему родовспоможения тоже надо перетрясти. Там работают люди, которые не на своем месте и ненавидят женщин. Женщины ненавидят женщин. Это мои вторые роды, первого ребенка я родила шесть лет назад в США. Роддом, в который я попала по направлению, позиционируется как адепт ведения мягких родов, имеет международный статус «больницы, доброжелательной к ребенку», внедряет раннее прикладывание к груди, партнерские роды, отсутствие нежелательных вмешательств.
Все это обнадеживало и внушало доверие. Предварительный ознакомительный тур в роддом, где доктора очень бережно рассказывают о ведении родов, сильно сбил с толку и произвел, как я теперь понимаю, необоснованно благоприятное впечатление.
В родах по ОМС все это хорошее отношение персонала обернулось равнодушием, халатностью и грубостью. Мы приехали в роддом ночью после отошедших вод. У нас с собой были все необходимые документы, которые требовал роддом, в том числе разрешение заведующего на партнерские роды.
Нас с мужем разлучили в приемном отделении, и он должен был присоединиться к родам позднее, по регламенту роддома, когда женщину переводят в родовой блок. С момента приема в роддоме и дальше ни один врач не представился и не сообщил, какие намеревается проводить манипуляции. Около шести часов я была в предродовом отделении на аппарате КТГ, [который измеряет сердцебиение плода], почти все время.
Ходить было можно, но не всегда. В схватках это очень важно — проживать роды свободно, не будучи ограниченной в движениях. За все время мне ни разу не посмотрели раскрытие шейки матки, я не знала, в какой фазе родов нахожусь. Я чувствовала, что процесс идет активно, и по моим ощущениям я уже должна находиться в родовом блоке с мужем. Схватки я проживала одна в медитации.
Очень хотелось пить, но персонал отказывался приносить воды. Вообще было ощущение, что до тебя никому нет дела. Она очень грубо и настойчиво стала предлагать мне анестезию, на что я сказала: «Зовите врача, я уже рожаю!
Но после осмотра сказала срочно переводить меня в родблок. В родовом блоке я потребовала уже потребовала, так как на просьбы никто не реагировал поднять мужа. Мне грубо ответили, что не знают, где он, и вообще они этим «не занимаются». На момент, когда головка показалась, врача не было в родблоке, акушерка сдерживала головку насильно, чтобы ребенок не шел, это было очень болезненно.
В родблоке не было необходимых людей, она их звала криком на помощь. В итоге роды приняла акушерка.
Все прошло очень быстро, но сам процесс коммуникации был грубым: обращение на ты и просьбы «не орать». Никакого ведения родов, тем более мягкого, не было. Было грубое руководство процессом, в котором тем не менее мне удалось самой, отвечая на природу своего тела, максимально мягко родить ребенка.
На мою просьбу делать это хотя бы бережнее или медленнее — или дать мне отдохнуть — были ответы в духе «я тут врач, я знаю, что делаю: что ты, как мямля». В итоге швы, которые, по заверению врача, должны были рассосаться через несколько дней, болели больше месяца, целый месяц выходили нитки.
Процесс родов был необоснованно травмирующим. Персонал роддома могу благодарить лишь за то, что почти не мешали мне родить самой. Моя первая беременность была замершей.
И вторую беременность я очень ждала. Хотела рожать с доулой помощница в родах. Они были нацелены на естественное ведение беременности и родов. Там нам рассказали про вред ненужных медицинских вмешательств. Я хотела родить максимально естественно, без эпидуральной анестезии и прочего. Я очень боялась насилия в родах, потому что когда моя старшая сестра рожала своего первого ребенка, акушерка била ее по ногам. С ней очень грубо обращались, пока она не сказала: «Помогите мне родить, я вас отблагодарю».
Тогда отношение изменилось. Муж привез меня в роддом со схватками. В приемном отделении все было довольно мило. Весь состав роддома был заменен. В родильном блоке пришла доктор. Во время осмотра мне стало резко больно, и я почувствовала, что из меня вылилась вода. Она проколола мне околоплодный пузырь, даже не предупредив. Это было очень неожиданно и неприятно. Я закричала от боли, на что она грубо сказала: «Не ори! Чего ты орешь, я тебе всего два пальца засунула, а у ребенка голова 10 см, как ты рожать-то собираешься?
Она неприятно засмеялась. Схватки усиливались. Я была одна, периодически ко мне заходила акушерка. Она была довольно милой, но постоянно уговаривала меня сделать эпидуральную анестезию. Я долго держалась. Боли были уже очень сильные. Ко мне зашла другая врач, которая потом принимала роды. Она тоже склоняла к обезболиванию: «Давай сделаем эпидуральную анестезию, это же как королевские роды, боли не будет».
Меня осмотрели, раскрытие 5 см. Акушерка сказала: «Представь, еще столько же [ждать полного раскрытия]». К тому моменту прошло три часа таких болезненных схваток, и я подумала, что если еще столько же ждать, то сойду с ума от боли. В итоге я согласилась на эпидуральную анестезию. Через час у меня было уже полное раскрытие. Я перестала чувствовать схватки.
Акушерка объяснила мне, как тужиться, но я не поняла, как это сделать. Тужиться надо было на схватку, а я не ощущала их. Во время схватки живот становится твердым, так что я постоянно трогала живот, не понимая, когда тужиться. Вместе с акушеркой они втроем начали на меня наседать: «Народу много, у нас там еще две девочки лежат с полным раскрытием, давай, тужься».
Вдруг помощь подоспеет и лифт откроют. В лифте места мало, очень трудно вдвоем развернуться Здесь уже не до стеснений — женщина укладывается в горизонтальное положение. Можно, конечно, вести роды и вертикально — но без специального образования это травмоопасная ситуация.
Поэтому лучше горизонтальное положение. Ну а дальше… Потуги — процесс непроизвольный. Родится голова, произойдёт поворот, рождение плечиков, туловища, ножек. При нормальном течении родов его нужно будет придержать, чтобы не ударился. Берём на руки аккуратно, придерживая головку, но исключая область живота — там печень, другие органы, чтобы не травмировать их. Кладём животиком на живот матери и укрываем тёплой чистой тканью для сохранения теплового режима. Это не для короткого ликбеза, этому годами учат.
В конце концов, если что-то разорвётся в промежности, это потом зашьют.
В вашей ситуации нужно исходить из позиции «не навреди», поэтому ни в коем случае нельзя пытаться форсировать события. В конце концов, есть шанс, что ваш лифт всё-таки откроют и женщиной займутся медработники. Пуповину нужно перевязать кусочком чистой ткани в двух местах: в десяти сантиметрах от ребёнка и ещё через десять сантиметров от первой перевязи. Потом перерезаете… Да, у вас же нет инструментов… В крайнем случае, просто оставляйте перевязанными.
Если этого не сделать, может начаться ретроградный ток крови, у ребёнка от этого может развиться анемия Далее — детское место. Как правило, плацента самостоятельно отделяется и рождается. Ребёнок, будучи на животе у матери, оказывает механическое воздействие — тот самый груз, который практиковался в советские времена, а сейчас по протоколу не используется, способствуя адекватному сокращению матки и уменьшению кровопотери.
Родилась — пусть лежит рядышком. Не родилась — ну и бог с ней, потом медперсонал разберётся. Условия лифта — это, по сути, природные условия. Здесь важно не спровоцировать кровотечение какими-то насильственными действиями. Ещё раз повторяю: больше ничего делать не нужно.
