Картинки с извинениями
Сладких снов, родной! Я тебя просто обожаю и не представляю своей жизни без тебя! Отдыхай, и пусть твой завтрашний день станет плодотворным. Баня Болото ведьмы Хижина ведьмы. Засыпаю… Наступила ночь — самое волшебное время, и я желаю тебе поскорее окунуться в мир сновидений!
Комментарий Георгия Бовта. Минздрав увеличил количество специалистов на горячей линии психологической поддержки после теракта в «Крокусе».
Если в действиях педагогов будут признаки уголовного нарушения, то они понесут ответственность в соответствии с уголовным законодательством. Запорожских учителей обвинили в пророссийских настроениях, сообщает «Комсомольская правда» в Украине.
Местные журналисты посетили странички педагогов в соцсетях и выяснили, что многие занимают далеко не патриотичную позицию. Как оказалось, чуть больше трети запорожских учителей сидят в «Одноклассниках». Примерно у каждого второго из них — георгиевские ленточки на стенах, картинки о том, как отлично жилось в СССР, и карикатуры на Яценюка и Порошенко.
Многие оказались подписчиками антиукраинских сообществ, например, «Русская весна» и «Антимайдан». В городском департаменте образования начали проверку всех местных школ, а также пристально изучили материалы по фигурантам журналистского расследования. Но как говорит директор департамента образования и науки Запорожского горсовета Юлия Погребняк, в украинском законодательстве не предусматривается наказание за отметки в соцсетях.
Тем не менее, власти проводят внутреннее расследование. Это статья Уголовного кодекса, санкция которой грозит лишением свободы до 5 лет. Запорожских учителей обвинили в пророссийских настроениях. Лента новостей. Если в действиях педагогов будут признаки уголовного нарушения, то они понесут ответственность в соответствии с уголовным законодательством Запорожских учителей обвинили в пророссийских настроениях, сообщает «Комсомольская правда» в Украине.
Мы вообще не заметили особых проблем с водой, пусть холодная, но она была. Вода есть вода, если она идет, то уже хорошо. Зарплаты маленькие — это факт, но радует то, что с приходом России они стали «белые», а у большинства компаний деятельность стала легальной. Раньше мы платили налоги, платили работодателю за то, что мы у него работаем, а работодатель никуда не платил, и на развитие Крыма деньги не шли — работодатели клали себе в карман.
Теперь же все идет на развитие. Раньше мы не замечали, чтобы в Ялте полноценно работали коммунальные службы — чистка дворов, уборка мусора. Сейчас все кусты и ветки подрезаются, все контролируется. И пусть это разбили на сезоны — весной убирают к 9 Мая, в летний период — где-то к концу августа и к зиме, но эти работы проводятся, и разве можно сказать, что это плохо? Например, те повороты, которые были закрыты кустами, теперь видны водителям.
Чтобы вы понимали: при Украине я никогда не видела в Крыму работающих дорожников, которые бы обрезали кусты, ветки. Мы это делали сами. В частном секторе те три-четыре метра, которые есть возле твоего дома, ты должен был обслужить самостоятельно, а сейчас все это делают дорожники.
Кроме того, ремонтируются дороги — где-то, конечно, плохо, где-то долго, но тем не менее.
Зарабатывают у нас в среднем до 30 тысяч, но люди все равно умудряются откладывать на «черный день». Да, цены поднимаются, бензин дорожает, никаких потребительских поблажек, несмотря на то что мы нефтедобывающая страна, нет.
Невзирая на это, наши ожидания от прихода России оправдались, и даже больше. Что касается военных действий, чисто с человеческой точки зрения этого всего бы не хотелось, но это вынужденная мера. Нам ставят вопрос ребром, и мы должны его решить. Люди понимают, что давно пора поставить всех на свое место, чтобы не сидели на шее.
Тех, кто против боевых действий в Украине, очень мало. Если кто-то начинает высказываться в таком ключе, то это режет ухо. В основном это предприниматели, которые работали при Украине. Они говорят: «Раньше мы гребли деньги, а сейчас очень много средств уходит на налоги». А те, кто понимает, что налоги идут на развитие страны и на развитие Крыма, правильно оценивают происходящее. Есть и те, кто иногда слушает украинские песни, — мой сосед, например. Сколько мы ни обращались в полицию, все без толку.
Но радует то, что с началом боевых действий в Украине люди стали задумываться о том, что можно говорить, а что нельзя. Раньше была вседоступность — я могу сказать все что угодно, и мне ничего не будет, а теперь люди стали отвечать за свои слова. На происходящее в общем люди реагируют достаточно спокойно. Мы сейчас в Севастополе, буквально несколько минут назад сработала сирена, но это никого не пугает — люди продолжают гулять.
У меня нет чувства страха: я знаю, что я в безопасности и что в безопасности мой ребенок. Муж как человек военный к нововведениям привык, остальные тоже приспосабливаются.
Нам ввели санкции — мы их обошли, и так во всем. Как говорил журналист Карлсон, зайдя в магазин: «И где тут эти санкции? И iPhone лежат, и Snickers, и Nuts и Bounty — пожалуйста, все есть». В общем, за десять лет жизни хорошего намного больше, чем плохого.
Из недочетов — маленькая зарплата и отсутствие детских пособий. Я не могу ничего оформить, кроме выплат, положенных ребенку до полутора лет, — для другого у меня превышен лимит в связи с зарплатой мужа, но такая проблема наблюдается во всей стране. И также сохраняется проблема коррупции, однако люди стали сильнее бояться, что их пододвинут и их место займет кто-то другой, и стали меньше брать — в этом плане ситуация улучшилась где-то на 50 процентов.
Еще у нас довольно маленькие пенсии, хотя некоторые бабушки в Крыму умудрялись купить себе то, что мы не могли себе позволить. Я до декрета работала в магазине, и мы не могли купить себе какие-то колбасы, сыры, а они покупали.
Сохраняется проблема и с лекарствами — их нужно только покупать. Где-то, может быть, есть какие-то льготы, когда возвращают хотя бы часть денег, но в Ялте такое не действует. Знаю, что в Севастополе есть программа для помощи молодым семьям с жильем, машиной, — в Ялте такого нет.
Конечно, хотелось бы, чтобы было больше возможностей для молодых семей, которые в этом нуждаются. В остальном все хорошо, и я рада, что мы — Россия.
Я — крымчанка, муж — крымчанин, я даже говорю «крымчане», а не «украинцы», потому что мы никогда не были украинцами. Я помню, что даже когда получала свой первый паспорт и там было написано «Ганна», меня это очень бесило. Я этот паспорт никому не показывала, и, когда в году его поменяла, я была настолько счастлива, что теперь у меня будет нормальное имя — мое имя, не исковерканное.
Я живу в Крыму уже восемь лет. Событий года я не застала, но у меня есть много друзей, которые здесь жили с рождения, и все они рады, что Крым стал частью России. При Украине в Крыму многого не было, а сейчас появилось: Крым стал более развитый, уменьшился уровень коррупции.
Если говорить о состоянии городов, то оно значительно улучшилось, инфраструктура развивается. Даже если сравнивать с годом, когда я только приехала, то разница существенна. Те же Симферополь, Алушта или Ялта значительно изменились с тех пор: построили много новых зданий, многое преобразовали, появились детские площадки, детские сады, центры.
Недавно открыли больницу имени Семашко — невероятно масштабный проект. Изменилась ситуация с детскими домами — их сделали более-менее приемлемыми. Изменилось состояние дорог: в м, например, они были гораздо хуже, сейчас все чистенько, отремонтировано.
Многие дома в центре отреставрировали — из городов стараются сделать конфетку. У нас наконец-то появился Сбербанк — есть три точки в Симферополе, точки в Севастополе, говорят, что скоро Сбер появится и в других городах.
Это очень удобно, потому что, когда я только приехала в Крым, было довольно проблематично переводить деньги. Сейчас не нужно никуда ехать. Что касается проблем с водоснабжением, они были — к примеру, воду включали только в определенное время, но я бы не сказала, что это сильно ухудшало качество жизни. Мы всегда находили способы решить эту ситуацию, поэтому ни у меня, ни у моих друзей колоссальной нехватки воды не наблюдалось. То же самое и с электричеством. У нас в медицинской среде на зарплаты никто не жалуется, даже у педиатров хорошая зарплата.
Многие рассказывали, что до того, как Крым стал российским, зарплаты у медиков были маленькие, люди брали деньги с пациентов за свою работу. Даже медсестры брали деньги, чтобы поставить капельницу. Сейчас это прекратилось, потому что лечение проходит по ОМС, и пациентам, и медперсоналу это удобно. К тому же всем повысили зарплаты, и все в моем окружении довольны тем, что имеют. Поэтому однозначно ожидания многих от присоединения Крыма к России оправдались.
Что касается безопасности, то ни я, ни мои знакомые особо не реагируем на происходящее. Все равно если что-то произойдет, то это уже неминуемо. Главное, что сейчас все хорошо, а потом — посмотрим. Те же тревоги в Севастополе: поначалу люди переживали и боялись, а сейчас это воспринимается как что-то обыденное — гудит сирена и гудит, никто на это особо не реагирует.
Можно сказать, что жизнь с этого момента никак не изменилась — мы так же ходим на работу, занимаемся привычными делами. Я приехала в Крым с Херсонщины и планирую здесь пробыть до окончания выборов — чтобы не находиться по месту прописки.
Раньше я тоже ездила в Крым — и до аннексии, и уже после. С тех пор жизнь на полуострове сильно изменилась. Прежде всего, появилось много приезжих россиян — после года многие из тех, кто поддерживал Украину, уехали из-за репрессий. Мы с родителями это часто обсуждали, особенно после полномасштабного вторжения. Родители говорили, что те действия, которые россияне предпринимали на Херсонщине или в Запорожье, были тогда и в Крыму — просто в более легкой форме.
Россия так же сильно подавляла тех, кто проявлял проукраинскую позицию, например, заставляла снимать видеоролики с извинениями за слова «Слава Украине! И сейчас происходит то же самое — видео с извинениями очень распространены.
Они используют тот же подход, что и десять лет назад: искореняют любые проявления проукраинской позиции в зародыше. Ситуация за эти десять лет стала намного хуже.
Если раньше можно было свободно говорить по-украински, то сейчас разговоры на украинском языке приравниваются к преступлению. Хотя по факту и русский, и украинский, и крымскотатарский являются государственными языками полуострова. Но если ты попробуешь заговорить по-украински на каком-нибудь СТО, на тебя донесут или это станет основанием для обыска. Притеснения присутствуют все время. Много людей за эти годы переехали сюда из России, потому что жилье подешевело и они заселились.
За счет них количество пророссийски настроенного населения стало еще выше. Но политическая ситуация редко обсуждается в компаниях. У меня есть друзья, которые ждут деоккупации, но, даже говоря со мной, они подбирают слова, поскольку не знают, чем я занимаюсь. И им не нужно этого знать — из соображений и моей безопасности, и их, потому что «Желтая лента» — это сродни смертной казни. Несмотря на то что мы друзья, мы стараемся избегать обсуждения политики.
На такие темы я говорю только в кругу семьи, потому что ты никогда не знаешь, кто может тебя предать, донести. Всегда нужно думать, кому и что ты говоришь, даже стоя в очереди. Тебе кажется, что тебя никто не слушает, но это не так — могут пойти слухи.
Пропаганда работает очень активно. На Херсонщине в первые месяцы полномасштабного вторжения тоже отрезали любые средства связи с украинской стороной, полностью лишили интернета. Единственным источником информации были российские новости и газеты, какие-то брошюры, которые они распространяли.
На главные площади города, в парках они ставили «Газель» с большим экраном. И если молодежь не подвергалась влиянию, то люди старшего возраста, привыкшие постоянно смотреть телевизор, впитывали это. Когда тебе триста раз повторят одно и то же, ты начинаешь в это верить. Такая же ситуация в Крыму: они ограничивают доступ к украинским источникам информации, во всех новостях представляют Украину только в негативном ключе и таким образом подавляют любые зачатки сопротивления своей власти.
При этом в Крыму осталось немало людей, которые против войны. Скажем так, позиция против войны и позиция против аннексии и приверженности к Украине — это разные позиции.
Люди не хотят войны, потому что никто не хочет жить в состоянии боевых действий, никто не хочет, чтобы над его домом летали ракеты, — когда ты не знаешь, какой обломок и в какой момент попадет в твой дом. Людей, которые хотят именно деоккупации и возвращения в Украину, гораздо меньше. Но они тоже есть. И движение «Желтая лента» как раз позволяет эту позицию выразить. Несмотря на то что Крым оккупирован на протяжении десяти лет, не все с этим смирились.
И эти люди, пусть и такими незначительными методами, но могут показать, что пропаганда их не съела. Многим, кто ждет Украину, «Желтая лента» дает надежду и понимание, что они не одни. Люди не могут обсуждать свою позицию с окружающими. Но когда ты, гуляя по тому же Симферополю, видишь желтые ленты или граффити «Желтой ленты», понимаешь, что ты не одинок, а люди на подконтрольных Украине территориях видят, что их ждут — ждут Украину.
Я присоединилась к «Желтой ленте», уже когда координаторы придумали сам символ сопротивления: у одного из участников мама занималась вышивкой, у нее было много мотков ниток желтого цвета, вот и сошлись на нем.
Этот символ придумывался как безопасный, чтобы люди, находясь в оккупации, могли прилюдно показать, что они поддерживают Украину, что они сопротивляются. Эту идею быстро подхватили, и все, кто не смирился с оккупацией, начали вешать желтые ленты, потому что выйти с каким-то плакатом посреди оккупированного города очень опасно. Позже мы начали распространять разные патриотические открытки, рисовать граффити, сжигать их газеты, агитки, которые они раздавали старшему поколению, флаги, колорадские ленты.
Мы поднимали украинский флаг в Крыму, в Донецке — более 30 флагов передали за это время нашим активистам. Оккупационные власти, конечно, стараются этому противодействовать. Однажды в Крыму активист поднялся в горы и нарисовал граффити на одной из вершин.
Через некоторое время туда отправили так называемую мобильную группу, которая это граффити зарисовала. Так же было и с плакатами и с маленькими стикерами, которые были развешаны в городе. Если бы они не видели в этом угрозу, зачем бы они это срывали? А они создают целые группы, которые бегают по городу и выискивают картинки, которые нужно зарисовать, поэтому мне кажется, что наша деятельность имеет смысл.
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:.
Общество «Идет волна репрессий, мои знакомые боятся даже дышать». Голоса Крыма 10 лет спустя Виктория Пономарева.
Содержание «Меня спасло то, что я перестал смотреть телевизор. Российская пропаганда работает на недосягаемом уровне» «Мы все думали, что с Россией будем в безопасности, — теперь это забавно звучит» «Зарабатывают у нас до 30 тысяч, и цены растут, но жизнь бьет ключом! Российская пропаганда работает на недосягаемом уровне» Станислав 40 лет, предприниматель Я в Крыму с рождения: сначала жил в Симферополе, потом в Севастополе, у меня жена оттуда. Движение сопротивления на оккупированных территориях Украины.
Противостояние сторонников единства Украины и пророссийских активистов возле здания Верховной рады Крыма в Симферополе, Украина, 26 февраля года Крымские татары возле Верховной рады Крыма, 26 февраля года Пророссийские активисты возле Верховной рады Крыма, 26 февраля года.
Каждый раз, когда ты выезжал на территорию Украины, тебя допрашивали российские военные. Представитель спецслужб предупредил, что если еще раз увидит нас на подобном мероприятии, то наша жизнь пойдет по другому маршруту.
Ты либо должен ходить по городу и кричать: «Путин, я тебя люблю», либо не высовываться. Я созваниваюсь с подругой, а у нее слышно, как гудит сирена, но она даже не обращает на это внимания. Мы всегда считали, что живем в Российской Федерации, поэтому для нас присоединение Крыма стало очень радостным моментом, мы принимали это со слезами на глазах. С приходом России в первый же год у каждого столба установили по мусорному баку — на набережной стало чисто. Мой сосед слушает украинские песни, и сколько мы ни обращались в полицию — все без толку.
Сейчас не нужно никуда ехать Что касается проблем с водоснабжением, они были — к примеру, воду включали только в определенное время, но я бы не сказала, что это сильно ухудшало качество жизни. Тех, кто проявлял проукраинскую позицию, заставляли снимать видеоролики с извинениями. Даже с друзьями мы стараемся избегать обсуждения политики: никогда не знаешь, кто может на тебя донести.
Позиция против войны и позиция против аннексии и приверженности к Украине — это разные позиции.
