4 сон веры павловны
А она рассказывает в каком-то экстазе: — Великолепная сервировка. Кампанелла «Город Солнца» , Т. Nine Искусственный Интеллект.
Великий русский прозаик и мыслитель Николай Гаврилович Чернышевский оставил нам свою бессмертную работу "Что делать" Сочинение "Сны Веры Павловны" Чернышевский. Сны Веры Павловны В тихом провинциальном городке, где каждый житель знал друг друга, жила скромная женщина по имени Сочинение Как показано будущее в романе Чернышевского "Что делать"?
В чем выражается неуважение к Акакию Акакиевичу со стороны людей в произведении "Шинель"? Неуважение к Акакию Акакиевичу со стороны людей в произведении "Шинель" отчетливо проявляется во многих ситуациях Сочинение Известные произведения П.
Известные произведения П. Чайковского Петр Ильич Чайковский - один из самых знаменитых русских композиторов и Что важнее для развития человека: прочитать книгу или посмотреть экранизацию художественного произведения? Вопрос о том, что является более важным для развития человека - прочитать книгу или посмотреть экранизацию Сочинение Проблема социального неравенства в произведении "Шинель". Проблема социального неравенства является одной из главных тем, затрагиваемых в произведении "Шинель" Николая Гоголя.
Что вкладывается в понятие счастье по роману Чернышевского "Что делать? Что вы вкладываете в понятие счастья? Счастье - это одно из самых загадочных и сложных понятий для каждого человека. Каждый из нас вкладывает в это понятие Использование объектов интеллектуальной собственности в проектной деятельности.
На окне его камеры была железная решетка. Он видел перед собой только серые тюремные стены.
Воображение раздвигало их. Он уносился мыслью в будущее, и непоколебимая вера в социализм рисовала пред ним сказочные картины нив, на которых машина освободила крестьянина от изнуряющего, каторжного труда. Он видел людей коммунистического общества. Он писал о будущем: «Оно светло, оно прекрасно. Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно.
Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести Видение этого будущего могло быть только сном десятки лет назад, и только в романе могло найтись место для такого сна. Это была тогда сказка взрослого человека для взрослых людей, и над сном Веры Павловны издевалась реакционная критика. Сон Веры Павловны принадлежит к числу классических утопий, а утопия — это то, для чего нет места в реальной действительности, о чем можно только мечтать.
Так мечтал о будущем Кабе в «Икарии» и еще многие выдающиеся писатели и мыслители. Однако мы перечитываем теперь старые, пожелтевшие страницы; в них много наивного, но это совсем не сон, совсем не сказка и не утопия. Это подлинная наша действительность. То, что видела Вера Павловна во сне, мы видим наяву.
Это осуществилось, — и подчас мечта Веры Павловны о будущем кажется нам рассказом о вчерашнем. Мы можем рассказать о нашей жизни больше, чем привиделось это лучшим людям прошлых десятилетий. В строгих, чеканных формулировках статей Сталинской Конституция записано больше подлинного исторического творчества, чей в наиболее поэтических видениях гениальных художников.
То светлое, прекрасное будущее, которое было мечтой и остается мечтой на большей части земного шара, воплотилось в жизнь, приобрело реальные очертания в советской стране, и права была Вера Павловна, восклицая о нас, современниках Сталинской Конституции: счастливые люди!
А ведь и мы — только предшественники тех людей, которые сон Веры Павловны сделают всемирной реальностью. Мечты лучших людей прошлого времени, став реальностью, сменились нашими мечтали.
Мы тоже мечтаем. Мы тоже видим сны. Они так же прекрасны, как сон Веры Павловны, как видения и мечты Кабе и Фурье. Мы видим в будущем цветущую и радостную землю, на которой освобожденный, творческий, радостный коллективный труд создает подлинные чудеса. На этой земле людям будущего дурным сном кажутся войны, капиталистическое рабство, национальный гнет, фашистское варварство.
Мы знаем, что это будет, и наша мечта станет реальностью, как реализовалась у нас мечта Чернышевского. Мы знаем теперь с научной точностью то, о чем только догадываться могли наши предшественники.
Мы знаем не только будущее, но и пути к будущему.
Они проложены гениальными вождями пролетарской революции. Мы не говорим обычно о своих мечтах. Мы завоевываем будущее в суровых боях вместо того, чтобы говорить о будущем. Наша литература не нуждается ни в снах, ни в толковании снов. Но мы любим будущее, мы знаем, что оно светло, прекрасно. Мы следуем завету Чернышевского, работая для будущего, приближая его, перенося из него в настоящее столько, сколько можно перенести. Встреча нового года располагает к мечтам. Нам приятно представить себе Испанию, освобожденную от фашистского зверья, радостную, счастливую.
Мы знаем, что это будет. Мы любим это будущее, стремимся к нему, работаем для него. Нам приятно представить себе Германию в расцвете и блеске ее культуры, Германию, в которой детям рассказывают, как о кошмарном сне, о кровавом фашистском бесновании.
Мы знаем, что это будет, и вам незачем гадать, когда это будет. Мы мечтаем иногда, но никогда не занимаемся гаданьем. Гадают отживающие классы, не уверенные в своем ближайшем дне. Они тревожно вглядываются в темное и загадочное для них будущее.
Мечтать они разучились, да и о чем они могли бы мечтать! Гаданьем заполнены новогодние номера буржуазных газет. Это не только традиция и не только забава. К древнейшим временам восходит эта потребность темного человека узнать свою судьбу. И гаданьем занимаются не только профессиональные шарлатаны.
Авторы передовых и иных статей в больших капиталистических газетах прорицают под новый год, стараясь в зловещем тумане найти хотя бы малейший просвет для обанкротившегося, проваливающегося, на корню гниющего старого мира. И мы можем с полной уверенностью сказать, что ничего хорошего не готовит капиталистическому обществу ни грядущий день, ни грядущий год.
А мы не гадаем. Четвертый сон Веры Павловны — Глава 4. Второе замужество. Дурак II. Первое следствие дурацкого дела III. Предисловие Глава первая.
Похвальное слово Марье Алексевне Глава третья.
